Реми Шовен хорошо сказал: "Апаралельная эволюция двух существ (etre), которые не имеют абсолютно ничего общего между собой"[3]. В более широком смысле, возможно, что схемы эволюции вели бы к отказу от старой модели дерева и происхождения. В некоторых условиях вирус может связываться с зародышевыми клетками и привнести себя как самостоятельный клеточный ген сложного вида; более того, он мог бы сбежать, перейти в клетку совсем другого вида не без того, чтобы принести с собой "генетическую информацию" вирусов первого носителя (например, современные исследования Бенвиниста и Тодаро вируса типа Ц в его двойной связи с ДНК бабуина и ДНК некоторых видов домашних кошек). Схемы эволюции не будут больше создаваться только по моделям древовидного происхождения, идя от менее дифференцированного к более дифференцированному; но следуя ризоме, действуя сразу в гетерогенности, перепрыгивая с одной уже дифференцированной линии к другой.[4] Здесь, кроме того, непараллельная эволюция бабуина и кошки, где один естественно, не модель другого, и другой не копия (становление-бабуин в кошке не значит, что кошка "производит" бабуина). Мы составляем ризому с нашими вирусами или скорее
наши вирусы заставляют нас составить ризому с другими животными. Как говорит Якоб, трансферты генетического материала вирусами или другие процессы слияния клеток, имеющих источником разные виды, имеют
результаты аналогичные "инцестным связям в античности и в средние века"[5]. Поперечные связи между дифференцированными линиями испепеляют генеалогические древа. Всегда искать молекулу или даже субмолекулярную частицу, с которой мы заключаем союз [альянс]. Мы развиваемся и умираем от наших полиморфных и ризоматических гриппов больше, чем от наследственных болезней, которые сами по себе имеют свою наследственность. Ризома есть антигенеалогия.
http://www.situation.ru/app/j_art_1023.htm
